Юрий Иванов-Милюхин - Драгоценности Парижа [СИ]
Вслед за консьержкой девушка поднялась по мраморной лестнице на второй этаж, ступила в просторный зал, по знаку женщины опустилась в кресло напротив дверных створок в одну из многочисленных комнат по кругу. Прижав сумку с сокровищами, она начала обдумывать, с чего следует начинать, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Пришла к выводу, что мудрствовать не следует по одной причине: чем больше выгадываешь, тем больше за это платишь. Когда половинки двери раскрылись, она твердой походкой направилась навстречу высокому лысоватому человеку в домашнем халате и мягких тапочках. Увидев прекрасную посетительницу, господин растерянно покосился на свою одежду, но она успокоила его.
— Все в порядке, месье Ростиньяк, — она сделала паузу, наблюдая за мимикой мужчины. — Мой визит не займет слишком много времени.
— Разве что так, — пробурчал вальяжный господин. — Простите, я подумал, что кто–то из моих партнеров перепутал время деловой встречи и поэтому не стал переодеваться.
— Именно на это я и рассчитывала, — быстро сказала девушка. — Для решения моего вопроса как раз нужна обстановка раскованности.
— Ну что–же, проходите.
Владелец роскошного особняка в центре городка отошел в сторону, пропуская в кабинет посетительницу и выпуская из него сердитую от рождения консьержку. Девушка проскользнула к ореховому столу, присела на стул из такого же дерева, и, пока хозяин кабинета делал служке поручения, осмотрелась. На стенах висели великолепные картины художников средневековья, в основном, французских и фламандских, но были среди них и русские, больше пейзажного характера, а так–же иконы, составившие иконостас в переднем углу. Хозяин кабинета, как и все богатые люди, занимался собирательством. Когда тот занял, наконец, место за столом, девушка мило улыбнулась и сразу перешла к делу.
— Месье Ростиньяк, вы знаете, наша страна переживает не лучшие времена. Мы надеялись, что император Наполеон завоюет мир со всеми его богатствами, осчастливит французскую нацию. Но его — и нас — постигла неудача.
— Да, мадемуазель, такого страшного удара Франция не знала за всю историю. Даже английская оккупация почти пятисотлетней давности по сравнению с этим бедствием выглядит вполне сносной, хотя я как не любил заносчивых англосаксов, так до сих пор их не уважаю, — согласился респектабельный месье. — Страну захватили русские варвары, нам теперь долго не отмыться от позора.
— Мы потеряли многие ценности, боюсь, потеряем еще, — посетительница сделал паузу, готовясь огласить главное, за чем пришла. — Но есть люди, которые хотят сохранить богатство, принадлежащее народу Франции, они готовы пойти на все, чтобы сокровища не достались оккупантам. — Девушка повыгоднее распахнула веки, вперилась горящими зрачками в глаза господина за столом. — Эти люди согласны продать их за русские рубли, ведь рано или поздно варвары покинут нашу страну, здесь их деньги никому не будут нужны.
— Гм, гм, неплохо, мадемуазель, — замешкался захваченный врасплох хозяин кабинета. Он не в силах был заставить себя перейти с патетического настроения страстного патриота родины на хитровато–занудливый облик обыкновенного ростовщика. — Как я понимаю, вы хотите что–то предложить? Позвольте спросить, что–же именно?
— Золотые вещи, месье Ростиньяк, прекрасные ювелирные изделия несравненных мастеров Франции, Германии, Испании, которыми пользовались монархи этих стран и их свиты, и которые по праву принадлежат только Франции, — посетительница быстро развернула первый лоскут кожи, под которым скрывались золотые кубки. Отбросив обертку на пол, выставила патиры на столешницу. — Вы только посмотрите, месье, какое великолепие может попасть в руки русских, ведь этим кубкам нет цены.
Откинувшийся на спинку стула хозяин кабинета медленно придвинул лицо к патирам, похлопав по карманам, схватил со стопки бумаг очки, набросил их на переносицу. Наверное, он что–то знал об этих кубках, потому что губы его беззвучно зашевелились. Кинув быстрый взгляд на девушку, господин взял один из них, закрутил в руках, читая написанное и вглядываясь в клейма мастера. В кабинете зависла тишина, прерываемая лишь сопением хозяина, да ерзанием его тапочек по паркету. Это продолжалось так долго, что девушка успела раза два поменять позу. Наконец, месье отставил кубок в сторону, приблизил к себе второй. И снова на лбу у него выступили капли пота, потекли по щекам, скопились на верхней губе. Сфыркнув влагу, господин мотнул головой, совершенно иным взглядом посмотрел на сидящую напротив мадемуазель.
— Это все, или у вас есть что–то еще? — осипшим голосом спросил он.
— Скажите честно, вещи вас заинтересовали? — вопросом на вопрос ответила посетительница.
— Да, конечно. Но понимаете ли в чем дело, изделия подобного рода не гуляют по отдельности, к ним обязательно должен быть набор других из того–же сплава.
— Я согласна, и вот вам новое доказательство.
Посетительница выложила на стол сверток с вилками и ложками, тускло заблестевшими от покрывавшей их пленкой патины в лучах пробивающегося сквозь витражи на окнах полуденного солнца. Выдернув из–под них кожу, снова бросила ее к своим ногам. Теперь она была уверена, что оберточный материал больше не понадобится.
— Посмотрите, это Испания времен Столетней войны. Как и патиры, они вышли из–под рук одного ювелира и украшали собой сервизы его и ее Величеств, — девушка быстро перевернула одно изделие, ткнула пальцем в его основание. — Это клеймо королевского двора.
— Я уже понял, — поправляя очки, признался хозяин кабинета. Он придвинул к себе предметы, не удосужившись их пересчитать. — Простите, вы приготовили сюрприз еще?
— Пока только этот набор, — посетительница демонстративно затянула веревкой горловину на обыкновенной торбе для овса, но сидящий за столом господин даже не поморщился. — Если сделка пройдет удачно, торг можно будет продолжить.
Хозяин кабинета пожевал губами, слепо разглядывая стену с картинами, среди которых выделялось своей неординарностью полотно английского художника Кузелле «Ночной кошмар». Видно было, что изнутри его раздирают противоречивые чувства. Наконец, он пристально всмотрелся в посетительницу:
— Скажите, а что заставило вас придти именно ко мне?
— Во первых, вы патриот своей родины, занимаете большое общественное положение, являетесь собирателем национальных ценностей, — растягивая слова, чтобы собеседник сумел проникнуться уважением к себе, начала перечислять она его достоинства. Девушка решила не признаваться, что знает этого человека по родственным связям с ее предками, именно поэтому она подтолкнула возлюбленного завернуть на дорогу, ведущую сюда. — Французы боготворят вас как + народного спасителя. Во вторых, к кому прикажете обращаться, когда страна находится в бедственном положении, когда франк девальвировался настолько, что превратился в оберточную бумажку с не менее бесполезными монетами. И еще одно. — Собеседница выдержала солидную паузу. — Вы единственный, кому можно доверять без оглядки по сторонам.
